О силе, слабости и любви

Эта девочка всю жизнь искала сильных.  Возможно, с самого детства, когда наблюдала отношения родителей и клялась, что у нее все будет по-другому.

Сильная, мудрая, всепрощающая мать работала спасательным кругом для слабохарактерного, страдающего депрессией отца. Отец был слаб – и все его щадили и оберегали. Чтобы не ранить. Чтобы не задеть. Чтобы не сорвался. Чтобы снова не свалился с приступом или не полез в петлю. Мать была сильной – и от нее требовали еще большей силы. Ей поставили диагноз «рак» – и она, улыбаясь, продолжала всех успокаивать. И конечно, лечение прошло успешно. Ведь она не могла позволить себе бросить родных. Это опечалило бы их. А она хотела видеть их счастливыми.

Девочка бесконечно любила маму, отчаянно жалела отца и ненавидела мир, в котором мужчине удобно быть слабым рядом с сильной женщиной. Она решила, что никогда не станет очередной глупышкой, выбирающей мужчин, похожих на отца и горько от этого страдающих. Нет, рядом с ней обязательно будет сильный. 

Она выбирала своих спутников со скрупулезной осторожностью. Чем меньше похож на отца – внешностью, характером и взглядами – тем лучше. Чем более далек, сдержан и чужд сентиментальных эмоций – тем лучше. Если подчеркнуто холоден – просто замечательно. Значит – сильный. Значит – нуждается в ней, а не в ее помощи, поддержке и опеке. Она пугалась, если мужчина  пытался поделиться с ней своими проблемами и тревогами. А тем, кто этого не делал, прощала все: неизменные горы посуды в раковине, забытые дни рождения, бесконечные посиделки с друзьями обоего пола, деньги, потраченные на что угодно, но только не на нее. Главное, что он не использует ее как подушку, и это только иллюзия, что его взгляд скользит по ней, как по мебели, ну скажем, по тумбочке.

Но у старой мудрой Вселенной свои планы на ее детей. Он ворвался в девочкину жизнь, когда очередные «сильные» отношения тихо и почти безболезненно увяли. Он пришел работать в ее отдел, занял стол в двух метрах от ее. Она привычно примерила к нему свою шкалу ценностей, и он с первого дня провалился по всем параметрам. Нет, не с первого дня – с первого взгляда. Очень рослый, статный и просто красивый. Это плохо для мужчины. Такие бывают только эгоистами. Явно брендовый костюм и – о Боже! – галстук. А ведь в этой компании так одеваются только главный бухгалтер и генеральный директор, а остальные носят яркие рубашки и джинсы, это же мир креатива, а этот новенький парень просто сноб снобом, наверное, хочет показать, что у него достаточно денег на фирменные шмотки. И естественно, его мамочка у него в рабстве, ведь не мог же он сам так идеально выгладить этот роскошный костюм. Теплый, хрипловатый голос, почему-то навеявший мысли о высоких кострах, о беге босиком по песку, о гитарном роке… Это тоже плохо. Потому что снобы в костюмах никогда не бегают босиком по песку и не слушают рок. Голос не соответствует внешности. Значит, этот человек лицемер. Непринужденная легкость при знакомстве и при этом какая-то полудетская застенчивость в улыбке. Нет, конечно, это не застенчивость, а слащавая манерность. И это тоже плохо. И вообще с первого взгляда ясно, что он – слабак и бабник. Вон как светится навстречу абсолютно каждой особи женского пола, даже Марии Егоровне, которой далеко за 50. 

И за всем списком этих бесконечных плохо – страх. Потому что  встрепенулось что-то в душе. Вот так глупо, с первого взгляда. От этой его обаятельной непринужденности при знакомстве. От улыбки, которая, возможно, все-таки не слащавая, а застенчивая и при этом очень светлая. И от той невероятной смеси растерянности и восхищения, которая мелькнула в ясных карих глазах при взгляде на нее, девочку-ищущую-сильных. Хотя, наверное, показалось, а может, он так смотрит на всех женщин. А если не показалось и не на всех, то это плохо. Потому что настоящий мужчина не расплывается в кисель при виде смазливой мордашки.

Он знакомился с новыми обязанностями и новыми коллегами легко и радостно, и к обеденному перерыву половина отдела была им очарована. А в обед он купил всем пирожных, а еще рассказывал о своей семье и тихо светился – и вторая половина отдела тоже растаяла. А она, девочка, ищущая силы, угрюмо жевала эклер и сводила в уме показатели. Ну да, отец у него рано умер, это печально, но это еще и очень плохо. Потому что мама воспитывала сама, наверняка, пылинки сдувала, она   у него точно вместо божества. Маменькин сын, короче. Старший из четырех братьев? С раннего возраста ответственность? Заработал двоим на образование и сейчас должен заработать третьему? Это хорошо. Это звучит так…. Как будто он настоящий мужчина. Но зачем он это рассказывает? Показать, какой он герой? Настоящие мужчины о своих подвигах молчат. Но отчего комок в горле и почему так хочется слушать этого чужого человека, и не просто слушать, а спрашивать, засыпать его вопросами, чтобы знать все, до самой последней мелочи? Неужели это какое-то бессмысленное притяжение с первого взгляда, дурацкая химия, о которой девочка читала, но в которую никогда не верила… Ведь этого всего в жизни нет, по крайней мере, в ее жизни.

Вначале каждый день, идя на работу, она ставила план – найти в нем новые недостатки. И это было легко. Ведь он так откровенно и беззащитно менялся в лице, когда она входила. Так искренне и в то же время смущенно пытался помочь по работе или угостить кофе. Думает, что она клюнет. У него, наверное, целая коллекция обожательниц.  Надо по соседним отделам узнать, на кого он глаз положил. Вот можно подумать, она поверит, что понравилась ему. Вот прямо, как в книжках – у нее этот комок в горле и в сердце и у него тоже. Взаимная химия. Она же знает, что так не бывает. А все-таки однажды после работы зачем-то согласилась пройтись с ним квартальчик. А потом еще один. А потом посидеть в парке. И говорили обо всем. Больше – о мелочах. И хотелось говорить еще. И на следующий день было то же самое. Правда, он чуть все не испортил, когда высказал замечание по поводу ее работы.  Нашелся эксперт. Она в этой компании три года и всех все устраивает, а он только пришел и уже указывает. Это так он к ней подкатывает? При нем смолчала, а дома злилась. Потому что он был прав. А главное – высказал эту свою правоту ей в лицо. Хотя знал, что она взбесится. Откуда знал? Потому что он, кажется, чувствует ее.

Она вспомнила дорогу в магазины косметики и даже начала иногда менять прическу. У нее все получалось на работе и дома, а если и не получалось… Как-то не могла открыть дверь в квартиру – ключ по-дурацки застрял. Она мучилась-мучилась, а потом мысленно несколько раз произнесла его имя. И дверь открылась. Наверное, это было просто совпадение. 

А он говорил, что за короткое время она смогла стать одним из его лучших друзей. Говорил, что давно ему ни с кем не было так уютно и спокойно. И мучительно краснел. И смотрел своими невозможными карими глазами, в которых отчаянно плескалась совсем не дружеская нежность.

Она уже совсем отчаялась, уже спросила себя: «А может, я все неправильно поняла? Может, он… предпочитает мужчин?»

В первый день отпуска случайно встретилась с коллегой из другого отдела, зашли выпить по чашечке чаю. «Как ваш новенький?» «Да ничего. Обычно красавцы ведут себя как падишахи, но этот и работает, и в общении нормальный». «Ну я б не сказала, что он красавец. Кому как. Тебе, может, и красавец. Кстати, мы же из одного города. В параллельных классах учились». «Да ты что…» «Ну да. Он у нас типа знаменитости. Местный Ромео. Там  такая история…» Девочка понимает: надо сказать, что ей не интересно. Надо остановить эту сплетницу. Но не получается. «Ну, он из  семьи работяг, а она не то чтобы из богатых, так, типа интеллигентная семья, денег нет, зато амбиций куча. Он за ней с первого класса, а она только с богатенькими. А у него потом еще и отец погиб, а еще целая куча братьев, он в обносках ходил, после школы подрабатывал. Ну, в 11-м классе она неожиданно прозрела, начали встречаться. Днем он в школе, после школы с ней, а ночью работает, чтобы ей цветочки-шоколадки покупать. Когда он уроки учил и спал, вообще никто не знает. Ну, закончили школу, он специально в один с ней вуз поступил, хотя вообще хотел быть врачом. А на середине первого курса она его бросила и сразу начала с другим крутить. С богатеньким, естественно. И уже летом у них типа свадьба. Что там с Ромео в это время было, никому не известно. Ну факт в том, что этот жених как-то напился и за руль. Джульетта эта безмозглая давай к нему в машину, то ли образумить, то ли что. Короче, он гнал, как сумасшедший, врезался в дерево. На нем только царапины, а девочку даже до больницы не довезли. Жениха его семья прикрыла и через месяц он уже на новой машине. Едет себе в ночной клуб, наверное, от большого горя  – и тут наш Ромео ему под колеса. Официально считается, что случайно. Но все думают, что специально. Одни думают, чтоб таким способом этого жениха наказать. Другие – что просто, чтобы уйти к ней. Ну факт в том, что он в больнице долго был, даже пришлось академотпуск брать. Поэтому закончил на год позже, чем все мы. Мы вообще думали, что он по наклонной пойдет, но ничего, вроде успешный, при деньгах. Правда, не женатый, но это такое дело.»

Пришла домой, подставила под кран пылающее лицо. Она должна была догадаться. Почувствовать. Он  совсем как ее отец. У того тоже была великая школьная любовь. И тоже попытка суицида. Правда, папина великая школьная любовь теперь просто тетя Лиза, она живет через три дома, у нее трое детей, и она такая толстая, что не помещается в дверь, и папа с ней очень даже нормально общается о ценах на уголь и картошку. И свою попытку суицида он совершил через полтора десятка лет после школы и совсем не от любви. Но это ничего не значит. Человек, перевернувший ее жизнь – совсем как папа. Он отчаянно зависим от женщины. И вообще, совершивший попытку суицида точно повторит ее еще раз. Не задумываясь о близких. Чувствуя только свою боль. Как так могло случиться? Она всю жизнь бежала от слабых, чтобы таки попасться в эту ловушку? Таки влюбиться в того, кто совсем как ее отец? Влюбиться? «Так я его люблю?»

Она два дня не находила себе места, и это отлично, что он не звонил. Хотя вообще-то он должен был бы позвонить, он разве не понимает, что она отчаянно скучает. А откуда ему понимать, если они так подчеркнуто «просто дружат»? 

И на четвертый день своего кошмарного отпуска она пошла в парк, а там – дети на качелях и лебеди на пруду, и одуванчики, как возле дома ее родителей. Она вглядывалась в мутную зелень воды, пыталась, наконец, понять свою жизнь. Отчаянно боясь повторить судьбу матери, она убедила себя, что любое проявление нежности и сочувствия к мужчине – зло. Она так опасалась сблизиться с мужчиной, похожим на отца, что намеренно выбирала полных ему противоположностей. И все равно загоняла себя в ловушку. Потому что их равнодушие и даже пренебрежение принимала за силу. И сама была слабой, потому что не могла в любимом увидеть – его. Не подобие отца, а именно его – человека со своим собственным прошлым, с собственными достоинствами и недостатками. А сейчас вот трусливо спряталась от него. И от отца тоже всю жизнь пряталась, помня только ту боль, которую он ей причинил. А ведь были у них и хорошие моменты. Но о них она как-то всегда забывала. Набрала номер – не любимого, а отца.

- Привет. Что делаешь? Ничего не случилось. Просто соскучилась. Да, представляешь, и такое бывает. Так что делаешь?

Через два дня уже собралась звонить любимому, но он ее на минуту опередил – позвонил первым.

- Надо встретиться.

И снова лебеди, и солнышки-одуванчики, и он не знает, куда деть свои большие руки. А ей хочется целовать каждый его палец. 

- Я видел тебя с Леной в кафе. Она рассказала, что мы вместе учились?

- Да.

- И об остальном рассказала?

- Да.

Она привычно исследовала глубины своего сознания на предмет наличия предательской жалости. А жалости не было. Была огромная нежность. Тревога за него. Желание понять его. Желание вернуть его неповторимую улыбку.

- Я до сих пор не могу спокойно ездить домой. Потому что все знают. Все видят и мысленно говорят – «суицидник». А я и сам не знаю, что тогда было. В те дни я действительно не хотел жить, но все время помнил – мама, братья. А увидел его за рулем, вот так просто, а ее уже нет, и уже никаких мыслей, просто так больно. И одно желание – чтобы все закончилось. Я даже не помню, как сделал это…

Она больше не могла смотреть, как он пытается найти место своим дрожащим рукам. Сжала его ладонь, такую холодную. А у него же всегда руки теплые, прямо горячие. 

- Не оправдывайся. Ты знаешь, я хочу, чтобы ты улыбнулся. Ну, не чтобы сделать мне приятно, а по-настоящему. Я так хочу помочь тебе улыбаться почаще…

И он улыбался ей – горько и счастливо. И у нее глупо сжималось сердце. Впереди их ждали улыбки и слезы, признания и ссоры, разочарования и новые надежды. Впереди их ждала долгая работа над отношениями. Когда становилось совсем тяжело, они вспоминали тот одуванчиковый день и ее почти признание в любви. Вспоминали почти одновременно. Потому что чувствовали друг друга. И не было силы, не было слабости. Была любовь.